"Мне снился сон.
Я был мечом." (с) Олег Ладыженский.

Мне часто снятся сны. Вернее, так - снятся они всегда, и помню я их чаще, чем хотелось бы. Просто в подавляющем большинстве это кошмары, но я, в общем-то, уже привык. Тем более, что не все мои сны - кошмары, хотя доля экшна есть во всех без исключения.
И в моих снах я нередко гуляю по уже известным мне местам - я там бывал неоднократно, когда закрывал глаза. Города, которых нет на этой карте, леса и горы там, где в нынешней реальности степь и равнины. Я могу по памяти рисовать физические карты местности и рассказывать, как пройти в тот или иной дом. Это тоже реальность, просто другая.
Сегодня гулял по северному городу. Я его знаю, причем неплохо - за последний год бывал там не раз. Там хорошо, тихо и спокойно, но не мертвенно. Там пахнет ветром и льдом, есть крепкие старые дома на берегу у большой воды и живущие не разучились улыбаться и доверять. Там я могу разговаривать с людьми, не опасаясь непонимания и недоумения. Именно там я, кстати, часто общаюсь с детьми - потому что их воспитывают правильно. И в 13-14 это уже совсем полноценные адекватные молодые люди.
Разговаривал с четырнадцатилетней девочкой о литертуре и жизненных приоритетах, наматывая круги по местному парку недалеко от ее дома, потом пошел проводить до подъезда. Оба получили ощутимое удовольствие и попрощались. Развернулся и успел дойти до середины залитого солнцем двора, когда навстречу мне вышла белоснежная кошка размером с маленького тигра. Не сразу понял, кто это, да и не важно было, потому что прекрасное создание явно вознамерилось на меня напасть, а сделать я ничего не успевал. Ну и решил - даже если меня скушают, я успею почесать за ухом. Надо же напоследок исполнить свою мечту, в какой жизни еще представится возможность? И вот в два прыжка опрокидывают меня на землю, а я ее за ухом чешу. Кошастое офигевает и отбегает. Я уже просто сижу и улыбаюсь - все кошастые прекрасны, я их люблю очень. Она на меня снова напрыгивает, а дальше мы просто возимся в подсвеченной солнцем поднявшейся пыли и дурачимся. Мне терять нечего, а ей приятно, хотя иногда она начинает невсерьез возмущаться и скалить зубы, но я уже не обманываюсь. Валяемся в обнимку на земле, руки вперемешку с лапами. А из-за гаража выходит Он. Пристально смотрит и очень, очень внушительно рычит. Тут я понимаю, что надо драпать, и быстро. Потому что Его Величество Белый Тигр сейчас кого-то будет рвать на кусочки, и вряд ли этим кем-то окажется его тигрица, с которой я в данный момент обнимаюсь...
До подъезда я даже успел добежать, захлопнул деревянные двери ( как в старых советских подъездах, две хлипкие створки), понимая, что это все бесполезно. Уселся на лестницу, уставился на распахивающиеся дверцы, думаю о всяких глупостях, вроде того, что я даже объяснить ему ничего не смогу, потому что здесь не знают нужного языка и я его не помню. Входит он, Господин (кажется, так в Индии звали тигров - об этом я тоже думаю), садится парой ступенек ниже, чтобы глаза были на одном уровне, и тихо так, проникновенно думает, а какого ляда я убегал. И проблема языка как-то резко перестала меня интересовать, потому как я его слышу и понимаю. И в ответ меня слышат и понимают. Так что еще надо ничтожному?
В общем, сидели мы с Его Величеством еще долго и общались. Под конец я совсем осмелел и перебрался к нему под бок, чувствуя себя юным кутенком. Тоже белым и полосатым. И принцем.